Прекрасной Серенити
 


 

Автор -  Ryt11
 

Мы выехали из поселения  в полдень. Караваны серых облаков стремительно уходили на юг, но были они такие легкие и воздушные, что солнце беспрепятственно пробивалось через них и освещало землю мягким, ласковым светом. Но ветер всё равно был холодным и резким. Наступал сентябрь.

До замка осталось ехать верст 30, и вокруг нас теперь появлялись лужайки и прекрасные голубые ручейки. Но всё равно было уныло и пустынно. Иногда только запоют несколько птичек, и то сразу перестанут…

Сколько ни едем, а всё кажется, будто с места не тронулись. Один сад кончиться – начинается другой. Вдруг из-за поворота, на холме, выступил памятник Серенити.

Происходило это всё во времена правления короля Тристана. Его уважали – щедрый, радушный и справедливый он был. Вообще ему в жизни повезло, его отец навел порядок в королевстве и сам погиб, всю власть передал единственному сыну. Король и золотом был богат, и детьми тоже. Четверо сыновей, крепкие и отчаянные, как молодые тигры. А среди них подрастала, не зная, ни горести, ни печали, одна дочь – Серенити. Красавица! Светлолицая, нежная, стройная с длинными золотыми волосами и голубыми лучистыми глазами. Как говорится – красота не описанная! Но держала себя строго. Говорила сдержанно, с достоинством, походка плавная, и в каждом жесте, движении – благородство. Нынче такой во всех королевствах не найдешь. Теперь если попадется такая, то непременно показывает себя, не знает что делать со своей красотой. Придумали женщин учить. Зачем? К чему? Ту же самую Серенити, особой грамотейкой не назовешь. Да и что толку в учении, если бог ума тебе не дал…

Серенити, думаю, было тогда лет шестнадцать. Принцы всех соседних королевств косяками приезжали к ней, кто-то пытался даже заговорить. Короли и принцы сердились, оскорблялись. Ну конечно, царская дочь, мол, вот и воображает о себе….

Да, прекрасная была пора! Земля плодородная, скотины много, войны прекратились на время. Помню, в тот год приехал я во дворец в начальных числах мая, надо было предстать перед королем с отчетом о потерях и выигрышах. Возле дворца как всегда было много людей. В главном зале гости пили вино, шумели и веселились. Короля я так и не нашел, поэтому вышел в сад. Там я встретил Серенити! Господи! Глаз не оторвешь! Нежная, белая, ну лебедь! На ней белое шелковистое платье с золотистой вышивкой на груди, на голове красовалась маленькая золотая диадема с сияющими камнями. Она такая красивая!

- Не очень то видно, что вы торопитесь встретиться с королем, – сказала она мне, посмеиваясь. – А кто это там с коней слезает? – спросила вдруг Серенити.

Я оглянулся. Один молодой парень привязывал лошадь, я узнал его.

- Да это мой брат Эндимион! – говорю я.

- А кто он такой? - спрашивает она.

- Он же рыцарь, он служит твоему отцу.

- А… да, я слышала, совсем ещё молодой, оказывается, - заметила Серенити да и тихонечко ушла в беседку.

Я подошел к Эндимиону, поздоровался и повел его к королю. А через щели беседки я заметил, Серенити глядела нам вслед.

В том году он приехал в начальных числах июня. Я его давно не видел, и он как увидел меня, так сказал: «Ну что, обнимемся, что ли? Ведь сколько не виделись!» вот так перебрасываясь шутками, мы и вошли во дворец. На почетном месте восседал советник короля Грэг, он говорил складно и уверено, заметив нас, мгновенно умолк.

Эндимион преклонился перед королем.  Королю Тристану что-то не понравилось, и он сразу задрал нос, и беседа прервалась. Затем заговорили с насмешками и колкостями. Я был поражен, просто не понимал, что случилось. Потом уже Эндимион объяснил мне, что Король решил сэкономить на провизии бойцов, но Эндимион сделал всю по своему. Вот и затаил злобу на моего брата.

… Поужинали мы с Энди, да и отправились в сад. Дворец к тому времени готовился ко сну. Было темно, хоть глаз выколи. Со стороны сада доносились голоса и смех. Шли мы рядом, не спеша, вдруг Эндимион вырвался вперед и обогнал меня. Слышался шум возни, девичий смех. И до нас донесся жаркий шепот. Я вцепился в плечо брата, мы оба застыли.

- Рейана, дочь Грэга идет, - шепнул я, смеясь.

От одного этого имени Эндимион вздрогнул, на то была особая причина.

Хотя королевство было не большим, а Грэг был всего лишь советником короля, его все боялись. Он постоянно сеял смуты, распускал сплетни и вообще был способен на любую подлость. Выглядит он неказисто: серолицый, угрюмый, бровастый и вечно насупленный. Дочь его - ей исполнилось семнадцать лет – давно была просватана. Но жених его не устраивал, вот он и подыскивал кого-то получше. Когда Эндимион приезжал во дворец, девушки так и висли на нем. А вообще все были твердо убежденны, что брат жениться на Рейане. Прошлой зимой наш отец приехал к Грэгу с просьбой, и жена советника угощала его всякими яствами, а, провожая его, они пообещали всё уладить. Польщенный всем этим отец отнюдь не прочь был породнится с советником. Эндимиону Рейана никак не пришлась по вкусу. «Как я могу жениться на ней, если она мне противна?» - отвечал он на все насмешки и поздравления. Рейана была очень красива, длинные черные волосы и дьявольски темные глаза. Она при случайной встречи с моим братом смущалась, краснела, вспыхивала, не знала, куда девать глаза.

Сейчас услышав, что она рядом. Энди попытался исчезнуть незаметно, но мне захотелось подшутить, и я удержал его.

Девушки живо и беспечно болтая, наткнулись в темноте вдруг на нас и растерялись.

- Ой, это люди, а мы думали деревья, - спохватилась одна.

И они метнулись в сторону.

- Это ты, что ли, Минория? А ну-ка пойди сюда, - сказал я весело.

- Ой, кто это?! Имя мое знает…

- Иди, узнай, кто такой, - сказала Рейана своей спутнице. Эндимион ушел вперед, а я подождал девушек.

- Кто это с тобой был? – сразу полюбопытствовали они.

- Эндимион.

- Чего же он нас не подождал? – рассмеялась Минория.

Рейана вспыхнула, начала что-то шептать на ухо своей подруге, и обе весело расхохотались. Мы догнали Эндимиона, однако он всё вглядывался в ту сторону, где находилась молодежь.

Мы подошли к беседке. Теперь уже ясно слышался смех, возгласы, можно было даже различить отдельные голоса.  Девушка, раскачиваясь на качели, затянула песню.

- Серенити поет, - заметила Минория.

Да, верно пела Серенити. И пела хорошо, с душой, а песня была печальная.

Развлечения только начинались. Серенити слезла с качелей.

Посыпались вопросы, шутки, смешки. Эндимиону принесли флейту, и он начал играть на ней.

Ох, и славный же парень! А во время игры вообще преображался, черные волосы трепал непослушный ветер, а в глазах появлялась какая-то искорка. В эту же ночь он был в особенном ударе. Так за песнями, играми мы и не заметили. Как начало рассветать. Нужно было расходиться. Минория покрутилась возле меня и шепотом спросила:

- Вы ещё не пойдете домой?

И медленно пошла, уводя за собой Рейану. Вслед за ними ушли и дети, и подростки. Оставались только мы: я, Эндимион, Серенити и её подруга – Литавра. Я отвел Литу в сторону и сказал ей, что Эндимион безумно влюблен в Серенити.

- Не знаю, - ответила она. – Парень он конечно видный, культурный, может это ее и прельстит. А так… сам знаешь, не таким она отказывала, похлеще красавцы были… - и Лита мило улыбнулась.

- Литавра, пойдем домой, - позвала её Серенити.

- Что же так торопитесь? – спросил Эндимион, подошел  к ней, и они вполголоса о чем-то заговорили.

Мы стояли в стороне, и до меня донеслись только его слова: «молодое сердце». И вдруг мы услышали, как он сказал:

- Прощайте…

Я обернулся. Серенити торопливо шла в сторону дворца.

- Подружка! Что же ты меня бросаешь? – воскликнула Литавра и побежала за ней.

По дороге домой Эндимион был мрачен.

- Всему виной моя бедность, - сказал он мне. – Будь я принцем или сыном какого-нибудь графа, Серенити по-другому бы мне отвечала.

Оказывается, полушутя, полусерьёзно намекнул он Серенити о своих чувствах, а она сделал вид, будто ничего не поняла, конечно, огорчался он зря. Нельзя же от девушки, тем более от принцессы, немедленно требовать ответа.

Наследующее утро он позвал меня и достал из кармана сложено вчетверо лист.

- Это моё письмо Серенити. – сказал он, – если она согласится, я увезу её тайком, а так за меня, её не отдадут. Денег не. Не знаю, только что она ответит…

Вид у Эндимиона был подавленный, письмо было в стихах.

 

 

         Как холодно в небе сияет луна,

         Но в душу мне пламя вливает она.

         И хоть я ничтожен, луна, пред тобой,

Всё ж рану душа залечить не вольна.

Но боль заглушу я – достаточно сил!

Впервые напев мой отравлен тоской,

Я в песнях ни разу ещё не грустил.

Я пленником стал твоим с первых же встреч,

Желанье зажгла твоя сладкая речь.

Когда б написала «согласна» ты вдруг,

Я стал бы письмо, как святыню беречь.

(стихотворение найдено в великих просторах Интернета)

 

 

Эндимион был рассеян и с тревогой смотрел вдаль. Ясно: ждал ответа на свое письмо.

Мне самому было интересно, ответит ли Серенити или, по-своему обычаю, порвет письмо не читая – этого-то и опасался Эндимион. он вначале вообще колебался: писать или нет?

Но я передал ему слова Литавры: расставаясь со мной, она шепнула мне: «Пусть напишет ей. Он человек заметный. Авось и смилостивится Серенити».  И ещё однажды она сказала так: «Имя твоего брата не сходит с уст принцессы». А ведь женщины друг другу доверяют все свои сердечные тайны. К тому же Серенити любила, уважала свою подругу и, конечно доверяла ей всё. И ещё: я надеялся на Литавру, потому что знал: ради меня она постарается сделать всё. 

Эндимион молчал. Солнце стояло высоко, над самой головой. В такую жару люди укрываются в тени, а мы, как нарочно, лежали на самом солнцепеке.

- Интересно, что ответит Серенити… - проронил я

- Кто её знает, - вздохнул Энди. В глазах его были тоска и надежда.

Мы уже собирались идти домой, как вдруг увидели Зойсата. Он шел к нам. Эндимион изволновался так, что сразу вскочил, мы оба так и впились взглядом в лицо нашего друга.

А он, улыбаясь во весь рот, подбежал к Эндимиону и вытащил из кармана маленький конверт. У того даже руки задрожали, когда он раскрывал его.

        

« Уважаемому Эндимиону.… Извещаю вас о том, что письмо ваше получила. Пока ничего определенного ответить не могу. Извините. Принцесса Серенити».        

 

Энди потемнел и опустился на траву. Я стал расспрашивать Зоя, как он передал письмо принцессе. Где? И что она сказала?

- Она была во дворце. Я сказал, что леди Амели пришла и просит её выйти в сад, и когда она вышла, сунул ей письмо. Она прочла письмо, спрятала в рукав, улыбнулась и пошла во дворец. Я – за ней. «Вы ещё что-то хотели мне сказать?», - говорит, а сама улыбается. Раньше когда меня просили передать письма от других парней, она сердилась и рвала их тут же. А я как увидел, что она не сердится, то и говорю ей:

- Принцесса, а вы напишите свой ответ, и я мигом отнесу. Никто не заметит…

И хотя Серенити в своем ответе ни сказала не ни «да», ни «нет», после рассказа Зойсата мне стало ещё яснее, что мой брат ей отнюдь не безразличен.

- Девушка будет твоей, - уверенно сказал я. И Эндимион просиял.

а вскоре после этого они открыто признались в любви друг другу. И любовь их оказалась такой сильной, что если хоть день не виделись, то прямо таки изнывали от тоски. От меня оба не таились, когда я приходил во дворец, Серенити от радости вся сияла, при первой же возможности, когда мы оставались с глазу на глаз, она неизменно спрашивала:

- Ну, чего он не едет?.. Здоров ли?

Вскоре о Серенити и Эндимионе заговорили по всему королевству. Правда, никто особенно не осуждал их, да и ничего зазорного в их отношениях не было. Первым поднял шум как всегда советник Грэг, пошел слух, что Рейана рыдала, узнав обо всем. Грэг в ярости сообщил королю, что Серенити собирается убежать с этим нищим – Эндимионом и тогда на его голову падет несмываемый позор.

В королевской семье поднялась буря. Зойсата прогнали. Меня - тоже. Отныне я близко не мог подойти к дворцу. Почетные жители королевства посоветовали Эндимиону « Нехорошо это. Образумься, отступись».

А Энди ответил: «Если Серенити изменит своему слову, я откажусь. Ради нее я готов на всё».

Всё реже удавалось влюбленным встречаться. Как-то вечером сидели мы на берегу ручейка. Смотрели, конечно, в сторону дворца. Кто бы ни показался возле него, Энди всегда казалось, что это Серенити. Сидим и молчим оба, тоскуем. Он по Серенити, я по Литавре…

- Сегодня получил весточку от Серенити, - сказал вдруг Эндимион…

- Что она пишет? – встрепенулся я.

- Скучаю, пишет, истомилась я. Семья против, голова моя идёт кругом. Что же нам придумать? Где выход? Я ей ответил. Надо, пишу, бежать. Другого выхода у нас нет. Только как передать письмо? Только бы она согласилась, я бы мигом её увез….

Пока мы так разговаривали, на дороге между деревьями, вдруг показалось двое стражников. Кони бежали резво, пыль вздымалась столбом. Путники торопились, нехорошее предчувствие охватило меня.

- Пойдем-ка лучше домой, - предложил я.

Эндимион рассмеялся.

- И всего-то ты боишься…

Лошади быстро приблизились к нам.

- Черт! – вырвалось у меня.

Эндимион тоже изменился в лице. Мы поспешно пошли в сторону дома, но они двинулись к нам навстречу.

- Кто здесь Эндимион?

- Я,- ответил мой брат.

- Собирайся, в тюрьму поедем.

- А зачем?

- Король приказал.

Когда мы ехали, солнце уже садилось. Дорога проходила через дворец. Эндимион  напряженно вглядывался вперед, он надеялся увидеть Серенити. До дворца оставалось всего метров пятьсот. Но Серенити не появлялась, и он совсем затосковал. Разлука – горе для влюбленных.

 А кони разогнались, дорога была ровная, ещё мгновение и мы проскочим дворец. Я изо всех сил сдерживал лошадь. Ведь кто знает… может, никогда больше в жизни парень не увидит свою возлюбленную. А если и увидит, то, наверно, очень уж нескоро, почему-то мне так почудилось в эту минуту…. Мы оба молчим, потому что хорошо понимаем, что творится в душе у каждого…. Свирепые псы короля, которые ночами, бывало, близко не подпускали нас к дворцу. Теперь, скаля клыки, выскочили навстречу.

Только Серенити нигде не было видно. Эндимион помрачнел.

Опустил я вожжи, и рванулись кони. И тут показались две девушки со стороны ручейка. Литавра и Серенити! Господи, как я, увидев их, обрадовался! Аж слезы брызнули из глаз! Они тоже нас узнали, да так и застыли. Пораженные и растерянные. Литавра, как сейчас помню, была в прекрасном светло зеленом платье с шелковистой накидкой на плечах. Серенити стояла рядом. Эндимион спрыгнул с лошади, бросился к ним. Я ждал, что он обнимет Серенити, прижмет к груди, расцелует. Но он этого не сделал, наверно постеснялся людей. А зря!...

- Куда вы едете? – спросила испуганно Серенити.

- Меня везут в тюрьму, - ответил Энди. У Серенити блеснули слёзы.

Лита быстро оглянулась – она была страшно перепугана.

- Серенити идем, если нас увидят, хуже будет всем!

Но Эндимион и Серенити как будто застыли.… А сзади уже слышались крики, шум, ругань, топот. К нам подъехал стражник, и начал кричать на нас.

- Прощай.

Качаясь, Эндимион подошел к лошади, сел. Слезы текли по его щекам.

- Прощай, любимый, ненаглядный… Я вечно твоя, - прошептала Серенити и, заплакав, бессильно опустилась на землю.

Время шло, а Серенити не становилось не лучше. Видя, что дочь серьёзно заболела, Король смягчился. Вызвали знахарей, лекарей, докторов, однако они ничего поделать не смогли. Серенити бредила и в беспамятстве звала Эндимиона.

Королева встревожилась, видя, как чахнет её единственная и любимая дочь. И уговорила родных спасти Серенити от неминуемой смерти. А спасение было в одном: освободить Эндимиона из тюрьмы, отдать за него Серенити, сыграть свадьбу. И, наконец, король согласился. Конечно, неохотно, скрепя сердце.

Однажды пришел ко мне слуга короля, сказал, что меня хочет увидеть Серенити. Она лежала в большой кровати. Край одеяла был приподнят,  глянула на меня и зарыдала. Мать её бросилась к ней, стала утешать, вытирать слезы, целовать, умолять:

- Успокойся, дитя моё…. Мало ли я из-за тебя вынесла горя? Что я могу? Будь моя воля, я бы тебя не довела до такого…

- Мама, – тихо позвала вдруг Серенити.

- Что милая? – откликнулась мать.

- Оставь меня наедине с ним…

- Хорошо, душа моя, сейчас, сейчас.

Королева поспешно вышла, я подсел к Серенити:

- Ну как себя чувствуешь? Не лучше ли?

- Нет. Не лучше, - грустно ответила она. И опять её глаза наполнились слезами. – Да я и не хочу, чтобы мне стало лучше… Ты… передай ему… при… привет… - от слез ей было трудно говорить. – Ты его увидишь… если он живой будет… а я… я… - она не могла продолжать.

- На всё божья воля, - ответил я. - Только ты напрасно так… вид у тебя хороший, скоро поправишься.

- Нет…. Да и к чему? Всё равно счастливой мне не быть. Отец меня просто пожалел. Он же видит, как мне худо. Испугался. А завтра, если поправлюсь, опять пойдет то же. Смерти я не боюсь. Я только об одном жалею… что на прощание Эндимион не сказал мне несколько ласковых слов. Если бы я только могла увидеть его перед смертью.… Если бы он очутился вдруг рядом, прижался бы лицом к лицу моему, сказал бы: «Серенити моя!», я ушла бы из жизни счастливой…

Она тяжело вздохнула.

До вечера я просидел возле неё и, удрученный, подавленный отправился домой. А дома ждала меня радость: оказывается Эндимион вернулся. Мне не терпелось привезти его скорей к Серенити. О том, что она больна, ему уже сообщили. Я успокоил его, как мог, сказал, что она выздоравливает. И он поверил мне.

Наутро мы отправились во дворец к Серенити. Приближаясь к нему, мы ещё издали увидели толпу возле дворца.

Привязав лошадей. Я провел Эндимиона в сад, а сам пошел узнать, в чем дело. В это время к толпе кто-то подскакал, что-то крикнул и ускакал дальше. Что он крикнул, я не расслышал, но сердце мое, почему-то сжалось…

А когда подошел к толпе, то услышал:

- Да благословит её Господь…

Все благочестиво перекрестились. Я остолбенел и посмотрел на парня.

- Слышал? – сказал он, - Принцесса скончалась.

Меня будто ледяной водой окатили. Я так и застыл на месте.

- Принцесса Серенити! … Бедная принцесса!.. такая юная…

Толпа двинулась во дворец, чтобы сообщить Эндимиону скорбную весть. Он не заплакал, только страшно побледнел. Его стали утешать. Он молчал…

Мы с Эндимионом направились в покой Серенити. Там слышался надрывный плач. Заметив нас, Литавра вышла. У неё были красные, распухшие глаза. Она подала знак, отозвала меня в сторону и достала из кармана бумажку. Я догадался, что это было последнее письмо Серенити.

 

Вот что она написала перед смертью:

« Дорогой Эндимион. Это моё последнее письмо тебе.… На беду мне красота была дана. Она только горе и мне, и тебе принесла. Я мечтала и верила, что у нас с тобой одна судьба. Но это не так, нам не суждено быть вместе… перед смертью я очень хотела увидеть тебя, но не удалось…. Ты не успел…. Пусть это письмо напоминает обо мне.  Я люблю тебя!

Твоя навеки Серенити»

 

Когда Эндимион читал это письмо, то слезы капали на бумагу. И несколько раз он прерывал чтение. Потом он ушел, долго его не было. Но в лесу на поляне появился памятник Серенити, а на нем написано:

 

« Я тебя люблю и уйду вместе с тобой»

 

Больше я никогда не видел своего старшего брата…

 

КОНЕЦ!

 

Прошу писать отзывы по адресу ryt11@yandex.ru 

Фанфики по Sailormoon

Hosted by uCoz